Девять принцев Амбера - Страница 46

Еще три воина Эрика было убито, и мы взобрались еще на три ступеньки. Затем наш человек, шедший впереди, полетел вниз, и мы потеряли ступеньку.

Ветер с моря был резок и холоден, и у подножия горы стали собираться птицы. Сквозь облака выглянуло солнце, так как сейчас Эрик, наверное, не думал о том, чтобы управлять погодой, когда мы были так близко от него.

Мы поднялись еще на шесть ступенек и потеряли еще одного человека. Это было странно, дико и печально… Блейз шел впереди меня, так что скоро настанет его черед. Затем мой, если он погибнет.

Впереди нас осталось шестеро наших воинов.

Десять ступенек…

Мы медленно двигались вперед, а сзади, насколько хватало глаз, каждая ступенька была залита кровью. Что-то в этом было аморальное.

Наш пятый человек убил четверых, прежде чем упал сам, так что мы прошли еще один короткий поворот лестницы. Вперед и вверх — третий наш человек дрался со шпагами в каждой руке. Хорошо, что он бился в святой войне за святое дело, потому что каждый удар он наносил с большим воодушевлением и внутренней силой. Прежде, чем умереть, он убил трех воинов.

Следующий не обладал такой верой и не так хорошо владел шпагой. Он был убит сразу же, и теперь их оставалось всего двое.

Блейз вытащил свою длинную шпагу, и ее лезвие засверкало на солнце. Он сказал:

— Скоро, брат, мы посмотрим, что они смогут сделать против принца Амбера.

— Надеюсь, только одного из них, — ответил я, и он ухмыльнулся.

Мы прошли три четверти пути, когда наступила очередь Блейза. Он ринулся вперед, мгновенно убив первого человека, который находился перед ним. Острие шпаги впилось в горло второго и почти сразу же он ударил ею плашмя по голове третьего, скидывая его вниз. Несколько мгновений продолжалась его дуэль с четвертым, но и тут все было кончено. Я тоже держал шпагу наготове, поднимаясь вслед за ним и глядя на то, что он делает.

Он был великолепен, даже лучше, чем я его помнил. Он несся вперед как вихрь и шпага его в его руке была живой в отблесках света. Они падали перед ним, боже, как они падали! И что бы ни говорили о Блейзе, в тот день он показал себя как истинный принц и вел себя, как подобает этому рангу. Я стал думать, сколько он продержится. В левой руке он держал кинжал, используя его с ярой жестокостью, как только представлялся такой случай. Он потерял этот кинжал, оставив его в горле одиннадцатой жертвы.

Я не видел конца той колонне, которая выступила против нас. Я решил, что скорее всего они доходят до верхней ее площадки. Я надеялся, что моя очередь не придет. Я почти верил в это.

Еще три воина пролетели мимо меня, и тут мы дошли до небольшой лестничной площадки и поворота. Он расчистил площадку и начал подъем. С полчаса я наблюдал за ним, а воины, выступавшие против него, все умирали и умирали. Я слышал шепот восхищения воинов, шедших позади меня. У меня даже возникла сумасшедшая мысль, что ему удастся пробиться до самого верха. Он использовал каждый трюк, известный в фехтовании. Он выбивал шпаги плащем, делал подножки. Он хватал свободной рукой за кисть и выворачивал ее, скидывал человека с лестницы без борьбы.

Мы дошли до следующей лестничной площадки. К этому времени на его рукаве выступила кровь, но он не переставал улыбаться, и солдаты, стоящие вслед за теми, кого он убивал, были бледны как смерть. Это тоже ему помогало. И возможно то, что за ним стоял я, готовый в любой момент вступить в бой вместо него, тоже придавало им страху, действовало на нервы, замедляло движение. Как я позднее узнал, они слышали о нашей битве на море.

Блейз поднялся до следующей площадки, расчистил ее и вновь начал подниматься. Честно говоря, я не думал, что ему удастся зайти так далеко. Это было почти феноменальное представление о том, как надо владеть шпагой, я не видел такого с тех пор, как Бенедикт один удерживал проход через Арденнский Лес против Лунных Всадников из Генеша.

Однако он начал уставать, это я тоже видел. Если бы был какой-нибудь способ сменить его ненадолго, дать ему хоть немного отдохнуть… Но такого способа не было. Поэтому я продолжал идти за ним, со страхом ожидая, что каждый удар может оказаться для него роковым. Я знал, что он слабеет. К этому времени мы находились всего в ста футах от вершины.

Внезапно он стал мне близок. Он был моим братом и он здорово меня выручил. Не думаю, что он считал себя способным добраться до вершины, но он продолжал биться… тем самым давая мне шанс завоевать трон для себя.

Он убил еще троих, и с каждым ударом его шпага двигалась все медленнее и медленнее. С четвертым он дрался минут пять, прежде чем убил его. Я был уверен, что следующий его противник окажется и последним. Но этого, однако, не произошло.

Пока он вытаскивал шпагу из горла четвертого солдата, я перебросил шпагу из правой руки в левую, вытащил кинжал и бросил его. По самую рукоять вошел он в горло следующего солдата.

Блейз перепрыгнул через две ступеньки и ударом локтя скинул солдата вниз. Затем он сделал выпад шпагой, вспоров живот следующему. Я кинулся вперед со шпагой напревес, готовясь заполнить пространство, если с ним что-нибудь произойдет, но он пока что во мне не нуждался. Как будто к нему пришло второе дыхание, он с необычайной энергией кинулся вперед и убил еще двоих. Я крикнул назад, чтобы мне дали еще один кинжал, и мне его передали по линии.

Я держал кинжал наготове, ожидая, когда он опять устанет, и кинул его в очередного его противника. Но в эту минуту солдат как раз кинулся вперед, так что кинжал ударил его по голове рукоятью, а не вошел в горло. Этого, однако, было вполне достаточно для Блейза, который тут же убил его ударом шпаги. Но этим воспользовался следующий солдат. Он кинулся вперед, и хотя шпага Блейза и вошла ему в живот, он потерял равновесие и они вместе упали в пропасть.